Глава рода Шишкиных

Житель Дальнего Константинова Александр Константинович Верахин положил на стол старый снимок: «Это мой дед Иван Андреевич Шишкин, он воевал в Первую мировую войну, был в австрийском плену…»

С портрета смотрит на нас статный мужчина, по всему чувствуется хозяйственная жилка и крепкий характер. Не ошиблась, Александр Константинович подтверждает мои догадки: «По профессии он был штукатуром, да и вообще любое дело в его руках спорилось, потому, когда попал в плен (это уже в конце войны было), уважали его и там за хорошую работу, он там и штукатурил, и плотничал. Рассказывал, что в плен попало много земляков, но особенно он сдружился с одним, из Большого Терюшева. Вот ведь и фамилию говорил, да разве я думал, что она когда-нибудь понадобится, - сокрушается мой собеседник. – Так вот, с терюшевским земляком они из плена возвращались порознь, того отпустили чуть раньше из-за тяжёлой болезни… Не доехал до Большого Терюшева земляк, даже помирать пришлось на чужбине. Очень об этом горевал дедушка.

Деда в Австрии жить оставляли, мол, и жену тебе справную найдём. Отговаривали ехать в Россию - там уже вовсю бушевала непонятная в ту пору социалистическая революция. Но он наотрез отказался, очень уж на Родину тянуло, в родное село Татарское, к жене и детям».

- А рассказывал Иван Андреевич, как попал в плен?

- К концу война приобрела затяжной окопный характер. Воевать уже не хотела ни та, ни другая сторона. Многие в этой сумятице, когда непонятно, кто наступает, где свои, где чужие, попадали в плен, кто-то сдавался сам, понимая бесперспективность сидения в окопах. А вот в начале войны дед принимал участие в жестоких сражениях, так и называл их – мясорубкой.

Хорошо запомнил один эпизод, очевидно, он произошёл на пересыльном пункте военнопленных. Один австрийский офицер здорово врезал по лицу пленному русскому за широкую улыбку. Немецкий офицер, сняв перчатку, отвесил австрияку такую оплеуху, что тот чуть не упал. Рассказывая, приводил как пример воинской дисциплины и чести – пленных (безоружных) бить нельзя!

Ещё об одном эпизоде любил рассказывать Иван Андреевич внучатам. В Москве он вживую видел Ленина и не только видел, но и участвовал в митинге, слушал речь Ильича - в советские времена об этом говорили в семье с гордостью.

«Об окопной войне дед порой рассказывал с улыбкой. Вот, например, две линии обороны друг напротив друга, наша и немецкая, лежим, говорит, стреляем. А у немцев же как – «орднунг», порядок то есть во всём, вот пришло время обеда, они стрелять перестают и на кухню. Мы видим, что опасности нет (враг-то питается), и наши солдаты потянулись к полевой кухне. После обеда пить захотелось, и с той и с другой стороны идут солдаты с котелками к ручью, что протекал в овраге между боевыми позициями. Солдаты подойдут к ручью, наберут полные котелки водицы, куревом обменяются, парой слов обмолвятся. Тут сверху крикнут, пора, мол, вертаться. Они в свою сторону, а мы в свою, и опять стрелять друг в друга – обеденное перемирие закончилось».

На долю семьи Ивана Андреевича Шишкина выпало испытание и Великой Отечественной войной, хоть сам и не попал на фронт, к началу войны ему уже исполнилось 55 лет, отправились воевать два его сына, Иван и Василий. Старший Иван погиб под Москвой, а Василий – в битве у Мясного Бора.

- И осталась у деда Ивана из детей в живых только моя мама Валентина, - горестно рассказывает А. К. Верахин, - да внучата – сироты.

Сражение у Мясного Бора, где погиб Василий Шишкин, вошло в историю Великой Отечественной войны как одно из самых кровопролитных по потерям личного состава. Сколько земляков не вернулось с поля боя – не перечесть. Если открыть «Книгу памяти», то увидим, что многие жители села Татарское сложили голову в первый год войны: Ф. П. Вельмесев – погиб в бою 13 декабря 1941 года, В. А. Гаврилов и А. И. Мосин пропали без вести тоже в грозном 1941-м, И. Ф. Варнаков погиб в плену 29 ноября 1941 года…

- А сыновья Ивана Андреевича были похожи на отца?

- Да, оба рослые, под метр восемьдесят, статные… - отвечает Александр Константинович, сильно растроганный семейными воспоминаниями.

Иван Андреевич прожил долгую жизнь, в мир иной ушёл в возрасте 86 лет, приняв на свои плечи все тяготы труженика тыла и восстановления страны из разрухи. Он один из немногих участников Первой мировой, который оставил своим потомкам хоть крупицы воспоминаний о событиях вековой давности.

Татьяна БУЛАНОВА

Фото из семейного архива Верахиных

На снимке: Иван Андреевич Шишкин с супругой Анной Леонидовной (сидят) и родственница Елизавета (фото сделано в 50-х годах прошлого века)

Кстати

А. К. Верахин составил подробное генеалогическое древо своего рода (там значится более 100 родственников), а опирается оно на солдата Первой мировой войны Ивана Андреевича Шишкина, и отрастают от него ветви и веточки, дети, внуки и правнуки, и зеленеют на нём год от года всё новые и новые листочки, в которые любовно вписываются имена девчонок и мальчишек из рода Шишкиных.

СПРАВКА

Мясной Бор – деревня в Новогородской области, где пытавшиеся прорвать блокаду Ленинграда советские войска с января 1941 по апрель 1942 вели многочисленные боевые действия в ходе Любанской наступательной операции. В апреле 1942 года в районе Мясного Бора в окружение попала 2-я ударная армия Волховского фронта генерала Власова, при попытках прорвать окружение в сторону деревни погибли тысячи советских солдат. В окружение попали 8 дивизий и 6 бригад. В результате поисковых мероприятий ежегодно проводятся массовые перезахоронения останков сотен военнослужащих. В деревне построены мемориал и часовня в память о погибших воинах.