Кадровый военный (16+)

«Дед родом из Староселья, - рассказывает мне его внучка Татьяна Борисовна Чванова (Михайлик), которая и принесла в редакцию газеты эти старые фотографии. – Он заканчивал юнкерское училище и к началу Первой мировой войны был уже кадровым военным. У него было трое детей, Клавдия, Николай и Екатерина. Нашу маму – Екатерину Яковлевну Чванову старшее поколение хорошо помнит, она преподавала в Дальнеконстантиновской школе физику».

О его боевых заслугах Я. И. Королёва красноречиво рассказывают награды: три медали и два Георгиевских креста. Как подсказали нам модераторы сайта http://forum.vgd.ru, одна из медалей "За усердие" на Станиславской ленте и вторая к 300-летию дома Романовых означают, что к 21 февраля 1913 года он уже состоял на службе и имел достойный послужной список. А один из Георгиевских крестов (3 степени) получил за бой 6 ноября 1914 года, когда «при атаке ротой укреплённой позиции неприятеля, заметив обход немцев, примером личной храбрости ободрил своих подчинённых и увлёк их за собой, благодаря чему деревня была взята».

О чём же рассказывает его униформа? Вновь подсказывают модераторы сайта http://forum.vgd.ru: «на фуражке белозубчатая офицерская кокарда, полагавшаяся подпрапорщикам. Нашивки на погонах из оранжевой тесьмы, что означает подпрапорщик в должности фельдфебеля».

А теперь обратимся к главному: погон с номером 116. Он рассказывает нам о том, что наш земляк Яков Иванович Королёв служил в 116 пехотном Малоярославском полку, который в составе 20 армейского корпуса генерала Булгакова в 1915 году на Северо-Западном фронте в ходе наступления немецких войск в Восточной Пруссии попал в окружение и был разгромлен, ценой своей гибели сорвав план германского командования по охвату в «клещи» всей Русской армии.

«Восемь дней шел смертный бой. 21 германский корпус был растерзан, его орудия и знамена лотарингских полков перешли в наши руки, ‒ писал историк А. Керсновский., - увы, на короткое время. 106 пехотный Уфимский полк взял, например, командира и знамя 173 германского пехотного полка, 16 офицеров и 1000 нижних чинов пленными, 12 орудий и 4 пулемета 3 и 4 февраля; 116 пехотный Малоярославский полк захватил 5 февраля 500 пленных и 5 орудий. Аналогичные трофеи были в остальных полках 27 и 29 пехотных дивизий, взявших в общем 4000 пленных при генерале, орудия и знамена».

Но германские войска, окружив 20 корпус в районе города Липск, уже замкнули кольцо, и 40 тысяч русских солдат оказались отрезанными от основных сил. В течение нескольких дней входившие в корпус четыре пехотные дивизии ‒ 27, 28, 29 и 53 ‒ вели неравный бой. Превозмогая голод, не спавшие уже несколько ночей подряд, русские солдаты с мужеством и упорством атаковали немцев, пытаясь прорвать окружение. В заснеженных Августовских лесах геройской смертью пали тысячи наших солдат, но вырваться из мешка им так и не удалось.

К 21 февраля основные силы 20 корпуса, израсходовав весь боезапас, предприняли последнюю попытку осуществить прорыв, прокладывая себе дорогу штыками. «Потеряв надежду на выручку извне, 20 корпус попытался вырваться из кольца и выйти к Гродно, ‒ пишет историк Н. Яковлев. ‒ Остатки корпуса, расстреляв все патроны и снаряды, бросились в последнюю отчаянную атаку буквально с голыми руками. Волна русских солдат, сбив пехоту противника, докатилась до огневых позиций немецких батарей, стрелявших сначала беглым огнем, гранатой на удар и, наконец, картечью. Бойцы 20 корпуса падали чуть ли не у колес вражеских орудий».

«...В последней бешеной атаке, ‒ отмечал уже историк А. Керсновский, ‒ погибла вся 27 дивизия. От Малоярославского полка осталось лишь 40 человек с командиром полковником Вицнудой. Окруженные со всех сторон, они отказались сдаться и все до последнего были переколоты. Как передавали затем немцы, раненые этого полка, оставшиеся лежать в количестве нескольких сот человек на позиции, где полк пожертвовал собой, видя, что никого больше не осталось, открыли в упор огонь по подходившим немцам и все были перебиты».

У нас нет сведений, как удалось уцелеть в этой битве нашему земляку, возможно, он был ранен прежде и уже находился в санчасти. Это всего лишь догадки. Но есть факты из более поздней жизни. Из мемуаров будущего маршала Советского Союза Н. И. Крылова, будущего главкома РВСН: «Снова маршевый батальон, снова товарные теплушки, только более далекий путь… Где-то за Байкалом незаметно въехали в существовавшую там Дальневосточную республику. Меня определили в 3 Верхнеудинский полк Народно-революционной армии, которой командовал тогда И. П. Уборевич. Командир полка Яков Иванович Королев, не посмотрев на мои девятнадцать лет, вскоре доверил батальон».

Эту информацию удалось отыскать благодаря старой визитке, на которой Я. И. Королёв уже заместитель командира 36 Забайкальской дивизии – командир 108 стрелкового полка и речь идёт о других военных событиях, которые касаются одного из печальных периодов в истории нашей страны – гражданской войны. Есть в семейном архиве фотография, снятая в 1935 году, где Я. И. Королёв с орденом Красной Звезды.

О дальнейшей судьбе солдата сведений не сохранилось, известен лишь год смерти – 1943.

Татьяна БУЛАНОВА

Фото из семейного архива Чвановых

На снимках: Яков и Анастасия Королёвы.

                        Георгиевский кавалер Яков Иванович Королёв