Письма из австрийского плена (16+)

В КОНЦЕ 2015 года директор районного краеведческого музея В. В. Жиляев передал в редакцию письмо следующего содержания (привожу его полностью, поскольку больше подобных писем, похоже, не сохранилось):

«Отправитель: Кулаков Степан Васильевич.

Получатель: Нижегородская губерния и уезд, поч. ст. Дальнее Константиново, Симбилейская волость, село Румянцево. Анна Фиофановна Кулакова

1916 год. Декабрь 20-го.

Здравствуй, дорогая моя супруга Анна Фиофановна! От супруга вашего Степана Васильевича шлю я тебе свой прежний супружеский привет, низкий поклон и заочно целую и желаю всего хорошего и доброго здравия. Ещё с любовью низко кланяюсь дорогим моим деткам Анастасие, Екатерине и Анфисе. Посылаю я им родительское благословение, которое существует по гроб нашей жизни, заочно приветствую и целую дорогих деток. Ещё шлю привет родителям и родным и знакомым по низкому поклону. И желаю всем вообще от Господа Бога доброго здравия и всякого благополучия в делах ваших, скорого и счастливого успеха. Уведомляю я тебя, дорогая моя Анна, деньги посланы 16 августа 5 р., я их получил, а 19 июля посланы, я их не получил, потому что адрес неправильный. Я ходил на почту справляться, деньги мне не выдали, справка сошлась на имя не моё. Написано «Кулаков Алексей», потому и не выдали. Ещё старую получил посылку, наверно, тебе тоже про неё известно. Писем получил 7, последнее получил из дома послано 7-го октября, пишешь про посылку, но я ещё пока не получил, наверно, на днях получу, на чем покорно благодарю. Не оставь вперед по силе возможности. Затем прощаюсь, дорогие мои, остаюсь пока слава Богу и вам того желаю. Прощай, молите Господа Бога».

Оказалось, что в прошлом году, когда Кулаковы ломали старенький родительский дом в селе Румянцево, в подполье нашли сундучок, в нём – стопка необычных писем с ярким красным крестом, открытки. Когда вчитались, поняли, что это письма деда Степана, что писал жене Анне из австрийского плена.

– Сейчас никто из родственников уже не сможет рассказать, где и как служил дед, при каких обстоятельствах попал в плен, - рассказывает его внук Борис Евгеньевич Кулаков, пенсионер, бывший председатель колхоза «Победа», подаривший эти бесценные письма районному краеведческому музею. – Когда он умер, мне было всего 7 лет. Помню только, что он упоминал румянцевский водопровод, который построили австрийские военнопленные, поэтому и запомнилось, что и он сам был в плену в Австрии.

– Как сложилась его дальнейшая судьба? – допытываюсь у моего собеседника.

– Работал дед в колхозе, был пчеловодом, вырастили они с бабушкой троих сыновей и пятерых дочерей (имена старших он упоминает в письме, это мои тётушки). В Великую Отечественную войну все трое сыновей ушли на фронт. Борис сложил голову при переправе через Волгу у Сталинграда, Понтий пропал без вести под Ленинградом. А Евгений – мой отец – был ранен под Москвой, после лечения отправлен в Иранский полк*, где отслужил до конца войны. Было ему тогда чуть больше 20 лет. Женился уже после войны и меня назвал Борисом в честь погибшего брата, второго сына хотел назвать Понтием, но супруга воспротивилась, что имя слишком устаревшее, так сын был назван Владимиром…

Мы долго разговаривали с Борисом Евгеньевичем о многочисленных родственниках, о том, что у кого-то сохранились фотографии бабушки и деда, что нужно будет к публикации попытаться их найти, и всё-таки успели это сделать. Старшее поколение, дети Степана Васильевича, все уже на погостах, но вот в семье его внучки Елены сохранилась эта старая фотография, где запечатлён сам солдат Первой мировой, его супруга, две дочери и сноха (в центре – мама Бориса Евгеньевича Кулакова) и внуки. В центре сам Борис, даже не подозревающий о своей будущей миссии в деле сохранения памяти о воинах той далёкой войны. А всего-то и нужно было – передать письма военнопленного в районный краеведческий музей, где знатоки сразу поняли их ценность и сделали достоянием жителей всего района.

СПРАВКА

Из статьи А. В. Молокова «Томящиеся в неволе», опубликованной в 2013 году в журнале «Нижегородская старина»: «…по именным спискам и учётным карточкам Центральная коллегия по делам пленных и беженцев учла следующее количество пленных русских воиннослужащих: в Германии – 2 385 441, в Австрии – 1 503 412, в Турции – 19 795, в Болгарии – 2452. Если мы учтём, что около 190-200 тысяч в плену умерли, то получим цифру 4 млн человек.

В плен попадали по разным причинам, в том числе и добровольно, однако характерным для этой войны были лишь единичные случаи измены граждан Российской империи, и совсем не существует фактов о том, чтобы русские пленные воевали против русской армии с оружием в руках.

9 апреля 1915 года была образована Чрезвычайная комиссия для расследования нарушений законов и обычаев войны австро-венгерскими и германскими войсками, где специальное внимание было обращено на бесчеловечное обращение с военнопленными как в лагерях, так и в рабочих командах. Согласно её документам обращение с пленными было самое жестокое. Их били палками, прикладами, воловьими жилами, сажали под арест, оставляли без пищи, подвешивали к столбам, травили собаками и даже убивали. Но всё же большинство военнопленных умерли от ран и болезней – туберкулёза, воспаления лёгких и тифа. В комиссии сохранилось письмо, пришедшее из Германии: «Мы, русские военнопленные в Германии, со слезами молим нашу матушку родимую не забывать своих сынов, томящихся в неволе, терпящих в плену обиды и унижения, голод и издевательства. За тебя, ненаглядная, мы подвергаемся гонению… Многих ты, родная, увидишь в лике исповедников, мучеников за тебя, погибших не честною смертью в поле боя, а в басурманской земле, не пожелавших отречься от тебя. Твои сыны остались верными тебе, родная, до конца».

После заключения в 1918 году Брестского мира российские пленные стали возвращаться на родину. Основной поток двинулся в зиму 1918-1919 годов. В эти месяцы отовсюду шли такие сообщения: прибывают огромные массы военнопленных, совершенно голодные и оборванные. До 40 тысяч следуют пешком. Все крайне изнурены, много больных, масса смертных случаев.

В чудом сохранившихся архивных документах Нижегородского пленбежа есть сведения, что на конец ноября 1918 года в Нижегородскую губернию прибыло уже 12 тысяч человек и ожидается ещё 27 тысяч. В это время пленбежи работали в авральном режиме. Согласно архивным данным, только по Лукояновскому уезду в плену находилось около 5300 человек, из них к октябрю 1919 года вернулось 3902 человека. Возвращение пленных растянулось на несколько лет вплоть до 1922 года.

Главным образом пленные трудились на казённых работах: в полях и шахтах, на строительстве и ремонте железнодорожного полотна, на фабриках, занимались осушением болот. Незначительная часть была определена к частным лицам. Некоторые провели годы плена в госпиталях и инвалидных бараках, так как трудиться им не позволяли ранения и увечья. Большинство из них были отпущены в первую очередь…»

Следом за статьёй – мартиролог (список потерь), где значится наш земляк Гладилов Василий Самойлович: ок. 1878 года рождения, Нижегородского уезда, Тепелевской волости, села Богоявление. Унтер-офицер 3 роты 244 пехотного Красноставского полка. Попал в плен. Умер 3 сентября 1917 года в Книттельфельд, Штирия (современная Австрия). Погребён 5 сентября 1917 года на солдатском кладбище.

Татьяна БУЛАНОВА

Фото  из семейного архива Кулаковых

________________

*Иранский полк – так в народе называли советские войска, участвовавшие в войсковых операциях по защите иранских нефтяных месторождений от захвата гитлеровской Германией, войска простояли в северном Иране до мая 1946 года.